В современной России активно продолжается правовая реформа при этом, изменения касаются практически всех отраслей права, в том числе и гражданского. Реформированию подверглось и законодательство регулирующие деятельность обществ с ограниченной ответственностью . Изменения направлены на совершенствование корпоративного законодательства, в том числе и в сфере контроля за законностью перехода долей в данной организационно-правовой форме юридического лица.
Федеральный закон «Об обществах с ограниченной ответственностью» устанавливает, что переход доли в уставном капитале общества может быть обусловлен заключением соответствующей сделки, направленной на отчуждение доли участника или может быть осуществлен на основании правопреемства. Одним из случаев возникновения правопреемства являются наследственные правоотношения, возникающие в случае смерти одного из участников общества с ограниченной ответственностью. Статья 1110 Гражданского кодекса РФ закрепляет, что при наследовании имеет место универсальное правопреемство, то есть имущество умершего, составляющее наследственную массу переходит его наследникам как единое целое, в том виде, в каком оно есть.
Анализ правоприменительной практики показывает наличие как пробелов в правовой регламентации наследования доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, так и отсутствие единого толкования норм права в этой сфере.
Наследование доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, регулируется общими нормами, установленными законодателем, но в то же время имеет свои особенности в силу специфики объекта наследования.
Так, личные неимущественные отношения не могут быть составляющей наследственной массы и переходить к наследникам в порядке правопреемства, поскольку они неразрывно связаны с человеком. Поэтому они переходят к наследнику вместе с самой долей в уставном капитале. Переход может осуществляется как с согласия общества, если такое согласие предусмотрено уставом общества, так без такового, если оно не предусмотрено уставом. Если такая норма в уставе закреплена, то для того, чтоб наследник стал обладателем доли в уставном капитале общества, необходимо согласие остальных участников общества с ограниченной ответственностью. По общему правилу такое согласие может быть дано участниками в течение месяца после открытия наследства, либо в случае, если остальные участники общества с ограниченной ответственностью в течение тридцати дней не подали заявление об отказе от предоставления такого согласия.
Как устанавливает судебная практика, обратиться за таким согласием наследник может только после получения в установленном порядке документа – свидетельства о праве на наследство, выданного нотариусом после шести месяцев с момента открытия наследства, это нашло отражение в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», более подробно данная проблема рассмотрена другими авторами [14].
Следовательно, для того, что приобрести в порядке наследования долю в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, наследник должен обратиться к нотариусу с заявлением о принятии наследства по закону, по завещанию либо по всем основаниям. По общему правилу наследство считается принадлежащим наследнику, его принявшему с момента открытия наследства независимо от момента государственной регистрации прав на наследственное имущество, если такая регистрация предусмотрена законом.
В случае, если участниками общества не будет дано согласие на переход прав и обязанностей умершего участника его наследнику, то ему должна быть выплачена действительная стоимость доли в уставном капитале, принадлежавшей наследодателю.
В настоящее время отсутствует какой-либо специальный документ, который бы регулировал порядок определения чистых активов общества. Поэтому при определении действительной стоимости доли умершего участника общества с ограниченной ответственностью необходимо учитывать письмо Министерства Финансов Российской Федерации за № 03-03-01-04/1/10 от 24 августа 2004 года, которым определено, что стоимость таких активов должна быть определена на основании последнего утвержденного бухгалтерского баланса. Общество должно предоставить нотариусу документ, в котором такая стоимость будет указана в соответствии с последним отчетным периодом перед смертью наследодателя. Как отмечает М.Н. Илюшина, именно на данной стадии и возникают споры, так как наследники чаще всего не согласны с оценкой доли наследодателя, в связи с чем обращаются в суды с заявлениями об оспаривании такой оценки.
Неоднозначным остается вопрос о наследовании доли, полностью неоплаченной наследодателем при жизни. Так, в Методических рекомендациях, утвержденный Федеральной нотариальной палатой, закреплено, что поскольку переход права собственности возможен только на оплаченную долю, то в случае, если доля собственником при жизни была оплачена не полностью, однако срок оплаты еще не истек, к наследникам может перейти право собственности на такую долю, при этом на наследника возлагается обязанность оплатить долю в полном объеме, в случае же если доля не оплачена и срок для ее оплаты истек, то оставшаяся неоплаченная часть доли переходит обществу.
Однако не все согласны с таким подходом, так в частности, О.В. Науменко, исходя из буквального толкования нормы закона, считает, что доля, неоплаченная наследодателем при жизни, не может перейти к наследнику в порядке правопреемства вне зависимости от того, истек ли срок для оплаты или нет.
Исходя из неоднозначности урегулирования указанного вопроса, во избежание возникновения различной правоприменительной практики, необходимо изложить формулировку закона о переходе не полностью оплаченной доли в уставном капитале общества более точно в отношении наследственного правопреемства.
В судебной практике также неоднозначным остается вопрос о том, когда наследник, вступивший в наследство, приобретает статус участника общества с ограниченной ответственностью, в случае, если для перехода права собственности на долю не нужно согласие остальных участников. Так, на сегодняшний день существует три позиции судов по указанному вопросу: первая позиция заключается в том, что наследник становится участником общества с момента принятия наследства; вторая – с момента внесения изменений в сведения Единого государственного реестра юридических лиц, третья – с момента письменного извещения общества о доле в уставном капитале. Учитывая нормы гражданского законодательства, считаем наиболее правильной и обоснованной позицию о том, что право собственности на наследуемую долю в уставном капитале, в случае отсутствия необходимости получить согласие остальных участников, возникает у наследника с момента принятия им наследства независимо от государственной регистрации соответствующих сведений.
Для обеспечения интересов наследников, а также для обеспечения сохранности наследственного имущества гражданским законодательством введен институт доверительного управляющего.
В действующем гражданском законодательстве нет специальных норм, которые регулировали бы вопросы доверительного управления долями в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, отсутствие четкого законодательного урегулирования исполнения доверительным управляющим его полномочий в сфере корпоративным отношений привело к тому, что многие вопросы решаются в судебном порядке, при этом судебная практика также имеет неоднозначный характер.
Ввиду неурегулированности норм, связанных с доверительным управлением в сфере корпоративных отношений еще одним дискуссионным вопросом, на который нет прямого ответа в нормах законодательства, является вопрос о том, имеет ли доверительный управляющий право принимать участие в голосовании на общем собрании участников общества с ограниченной ответственностью.
При этом судебная практика выработала два абсолютно противоположных подхода к решению данного вопроса. Так, первая позиция судов утверждает, что доверительный управляющий не имеет право голосовать на общих собраниях участников, а также заключать какие-либо сделки в отношении долей в уставном капитале общества, поскольку его действия должны быть направлены лишь на охрану наследственного имущества и недопущение принятия незаконных решений в отношении таких долей, однако подменять волю участника общества с ограниченной ответственностью доверительный управляющий не имеет право. Так, в частности на ограниченный характер полномочий доверительного управляющего указал в своем постановлении от 31.08.2010 года ФАС Волго-Вятского округа.
Вторая позиция судов основывается на том положении, что доверительный управляющий имеет право совершать любые действия, которые необходимы для охраны прав наследников и недопущения уменьшения наследственной массы. Такая позиция нашла поддержку и среди ученых-теоретиков данной области. Так, в частности, А.В. Ремизова в своих трудах отмечает, что доверительный управляющий может совершать любые действия, необходимые для охраны прав наследников, поскольку ограничение его действий может привести к принятию незаконных решений и изменению состава наследственной массы.
Считаем необходимым согласиться со второй позицией, изложенной нами в отношении полномочий доверительного управляющего, поскольку, действительно, если ограничивать полномочия доверительного управляющего при управлении долями в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, то это может привести к негативным последствиям для наследников. Однако при этом следует отметить, что в качестве доверительного управления, на наш взгляд, должен выступать профессиональный участник в сфере корпоративных отношений, а не любое лицо, поскольку для того, чтоб эффективно управлять долей в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью необходимо обладать соответствующими профессиональными навыками, и он осуществляет управление долей в течение времени, пока нотариус не выдаст свидетельство о праве на наследство всем наследникам.
Таким образом, рассмотрев вопрос наследования долей в обществе с ограниченной ответственностью, можем прийти к выводу, что множество вопросов, связанных с переходом долей в уставном капитале общества не имеют четкого законодательного урегулирования в нормативно-правовых актах, что приводит к неоднозначной судебной практике и противоречивости в урегулировании указанных вопросов, это является, на наш взгляд, недопустимым и требует дальнейшего научного осмысления.